Недавний громкий случай — арест министра транспорта Александра Гоге — стал не просто продолжением истории бывшего главы «Бурятрегионавтодора» Владимира Соснина, но и сигналом о том, что правоохранительные органы теперь работают не только по отдельным случаям, но и по целостной вертикали.
Судя по информации, которая постепенно становится публично доступной, возможно, что Гоге не последняя фигура — его окружение, включая заместителей, вероятно, уже упоминается в материалах следствия. Скорее всего, показания, которые мог дать Соснин, указали на прямые связи с руководством министерства, что говорит о существовании коррупционных механизмов, встроенных в саму систему освоения бюджетов на дорожное строительство в регионе.
На этом фоне складывается опасная для Цыденова тенденция. Практически каждый ключевой сектор, подконтрольный его назначенцам, стал источником репутационного удара: арестован экс-министр сельского хозяйства Галсан Дареев, фигурировал в уголовных делах бывший министр природных ресурсов Сергей Матвеев, теперь — Гоге. Эти фамилии не случайны: все — прямые кадровые решения Цыденова. И теперь это не просто отголоски скандалов — это политическая уязвимость первого лица.
История приобретает инерционную логику: команда, которую он выстроил, своими делами уничтожает легитимность его правления. На фоне относительной тишины при прежних главах — Наговицыне и Потапове — текущее положение Цыденова выглядит аномально. При нём количество коррупционных эпизодов уже сопоставимо с десятилетними показателями предыдущих администраций.
Внимание фокусируется на особо чувствительных направлениях: Минстрой и Управление капитального строительства, Минтранс, Минсельхоз и здравоохранение. По министру здравоохранения Евгении Лудуповой формируется устойчивый массив жалоб, слухов и критических публикаций. Несмотря на отсутствие прямых обвинений, давление растёт. В таких условиях любые следственные действия могут стать спусковым крючком — даже без официальных обвинений.
Сформированная Цыденовым команда, по сути, тянет его за собой. Даже если формально глава региона пока вне подозрений, репутационная модель рушится: силовики подбираются всё ближе, а в администрации президента, судя по инсайдерским сигналам, к происходящему уже начали присматриваться. Сама структура власти в республике на глазах теряет устойчивость — и не столько из-за давления извне, сколько из-за гниения изнутри.